Елена Остапова

Статья Елены Остаповой о переводах сонетов Альберта Ванеева на русский язык

«В эстетическом смысле у нас единая группа крови»*: о переводах сонетов А. Е. Ванеева на русский язык

*Фрагмент цитаты из кн.: Ванеев А. Е. О переводе произведений коми поэзии на русский язык и о переводах с других языков на коми // Ване¬ев А. Е. Бöрйöм гижöдъяс. Т. 3. Литература йылысь гижöдъяс, очеркъяс, висьтъяс, ёрта сёрнияс, казьтылöмъяс. Сыктывкар: ГУ «Редакция журнала "Арт"», 2007. С. 343.

Елена Васильевна Остапова, канд. филол. наук, доцент кафедры коми филологии, финно-угроведения и регионоведения СГУ им. Питирима Сорокина

Аннотация. В статье рассмотрены лучшие, по нашему мне¬нию, примеры переводов сонетов А. Е. Ванеева на русский язык, вы¬полненные Л. А. Никольской и А. П. Расторгуевым. Выявлено, что на русском языке умело переданы чувства лирического героя, их дина¬мика; воссоздан образный мир поэзии А. Е. Ванеева; найдены экви¬валенты на уровне лексических художественных средств и звуко¬писи; сохранены жанровые признаки и строфика сонетов, верно передан ритмический рисунок стихов; трансформации касаются в основном придания высказыванию философского звучания в разви¬тии лирического сюжета и более возвышенно-торжественного тона в сонетном ключе.

Ключевые слова: А. Е. Ванеев, сонет, перевод, Л. А. Никольская, А. П. Расторгуев, поэтический эквивалент

В истории литературы финно-угорских народов России в 1970-80-е гг. значительное место принадлежит «самой требовательной из стихотворных форм» [Гроссман, 2000: 65] - сонету. Это явление считается заметным достижением в истории литературы марийской, удмуртской, мордовской, коми. Являясь строгой формой четырнадцатистишия, сонет обычно состоит из двух катренов (четверостиший) и двух терцетов (трехстиший). Значима внутренняя композиция сонета: каждая его строфа - это законченное целое. Разви¬тию лирического сюжета присущ драматизм, достигаемый противопоставлением тезиса и антитезиса, завершающийся синтезом и выводом в сонетном ключе - финишном трех¬стишии или двустишии. В сонете нежелательны повторы слов или выражений. За многие века существования в со¬нетном жанре появились некоторые разновидности, вари¬анты. В настоящее время ему присущи эмоциональность, элегичность и интеллектуальность, внимание к деталям и философские размышления-обобщения, богатство средств выразительности и лаконичность.

По мнению исследователей, коми поэта А. Е. Ванеева привело к сонету «стремление к более глубокому исследо¬ванию духовного мира личности» [Демин, 1995: 234]. Ито¬гом таких масштабных поисков, потребовавших усилий и вдохновения в разных областях - поэтической, научной, об¬разовательной - явилось издание книги «Войвывса сонетъяс» / «Северные сонеты» [Ванеев, 1988]. Книга состоит из разделов и циклов, объединённых тематически. Первый раздел посвящён образу Севера, Пармы, предков; во втором разделе в центре - образ человека, размышления о его сущ¬ности; третий раздел - это любовная лирика, в которой во многих нюансах и деталях раскрывается и образ прекрасной возлюбленной, и мятущийся, переживающий любовь в раз¬ных ипостасях, лирический герой. Четвёртый раздел состо¬ит из двух циклов сонетов и венка сонетов. Циклы посвяще¬ны размышлениям о судьбе основоположника коми литера-туры И. А. Куратова и жизни человека в круговороте приро¬ды. Венок сонетов раскрывает взгляд автора на драматиче¬ские социально-исторические события, постигшие великую страну, сквозь призму своей малой родины. При этом гамма чувств и вектор размышлений направлены на желание ли¬рического героя продолжения жизни коми деревни, коми человека и народа в целом. Пятый раздел включает перево¬ды образцов сонетов мировой литературы на коми язык. В дальнейшем увидела свет книга переводов сонетов А. Е. Ванеева на русском языке «Северные сонеты» [Ванеев, 2001], в которой отсутствует лишь пятый раздел оригинала.

Краткий обзор, дающий общее представление о сонетах поэта на коми языке, приводится в трудах В. Н. Демина [Де¬мин, 1995; 1997]. В пособии для учителей словесности и студентов «Я родился под Северной звездой» Е. Ф. Гановой раскрывается многообразие поэтического наследия А. Е. Ванеева, стилевого и языкового богатства коми поэта, затрагиваются некоторые вопросы перевода отдельных его стихотворений [Ганова, 2003]. О переводах сонетов на рус¬ский язык имеются упоминания в первой обзорной работе научного и литературного творчества юбиляра «Материалы к совместному заседанию Президиума Коми научного цен¬тра Уро РАН и ученого совета Института ЯЛИ Коми НЦ УрО РАН» И. М. Ванеевой и А. Ф. Сметанина [Сметанин, Ванеева, 2008: 26-29]. Опубликованы воспоминания переводчика А. П. Расторгуева о процессе работы над переводами [Рас-торгуев, 2021: 57-68]. В статье «Творческие контакты уче¬ного и поэта А. Е. Ванеева» С. Л. Егоровой и К. А. Поповой приведены некоторые интересные факты из эпистолярного наследия о сотрудничестве с переводчиками [Егорова, По¬пова 2019]. В одной из наших статей представлены наблю¬дения над особенностями передачи звуковой образности сонетов А. Е. Ванеева [Остапова, 2005: 149-151]. Как видим, исследование переводов коми поэта на русский язык нахо¬дится в самом начале пути, как и раскрытие особенностей его поэтики в целом.

Многие произведения А. Е. Ванеева переведены на языки народов России (удмуртский, карельский и т. д.), а также на некоторые языки зарубежья. Подавляющее большинство ли¬рических произведений А. Е. Ванеева переведено на русский язык. Как показывает практика, читая переводы на русский язык произведений коми авторов, в первую очередь обраща¬ешь внимание на несоответствия, потери, изменения в об¬разном строе, стиле первоисточника. Читатель испытывает недоумение, недовольство, разочарование, так как ожидает почти невозможного. Исследователи подчеркивают, что «нет переводов вообще хороших и вообще плохих, нет идеальных, нет канонических. Ни один перевод не передает подлинника полностью: каждый переводчик выбирает в оригинале толь¬ко главное, подчиняет ему второстепенное, опускает или за¬меняет третьестепенное» [Гаспаров, 2001: 407]. Наши наблю¬дения и суждения мы приводим по результатам рассмотре¬ния первых трёх разделов книги «Северные сонеты», не за¬трагивая циклов и венка сонетов, поскольку это отдельные целостные формы сонета. Несомненно, есть потери и в пере¬водах сонетов А. Е. Ванеева на русский язык, некоторые соне¬ты трансформированы до неузнаваемости, некоторые ещё не переведены. Для анализа мы выбрали, по нашему мнению, поэтически верные, стилистически равноценные переводы, читая которые, можно испытать радость от переклички с оригиналом. Радость узнавания вызывают как отдельные чувства, образы, фразы, строки, рифмы, так и образность в целом, способ рифмовки, звукопись. Обратим наше внимание, прежде всего, на такие примеры.

Переводы рассмотренных нами сонетов выполнены за-мечательными переводчиками Ларисой Антоновной Ни¬кольской и Андреем Петровичем Расторгуевым. Оба они лично знали Альберта Егоровича Ванеева и занимались пе¬реводами его стихов. Немного о переводчиках.

Весной 1991 г., отдыхая в Доме творчества писателей в Коктебеле (Крым), Альберт Егорович познакомился с Ла¬рисой Антоновной Никольской (1935-1992) - известной ленинградской поэтессой, членом Союза писателей России. Стихи Ларисы Никольской публиковались в ленинградских и центральных газетах, журналах, альманахах. При жизни у неё вышли три поэтических сборника. Л. А. Никольская ак¬тивно занималась переводами стихов поэтов народов СССР. «Стихи Ванеева ей понравились - видимо, своей лирично¬стью, душевной деликатностью, красотой описания стро¬гой и величественной северной природы» [Никольская]. «Сам он мечтал издать всю книгу «Северные сонеты» на русском языке именно в переводе Ларисы Никольской, и когда ее не стало, горько сожалел по поводу ее ухода из жизни. «Я понимаю толк в переводах, - писал он в сентябре 1994 г., - и могу уверенно сказать, что такого переводчика сонетов очень трудно, а может быть, даже невозможно найти. Это дело слишком специфическое, и талант нужен особый. Этим талантом в полной мере владела Лариса Ан¬тоновна» [Егорова, Попова, 2019: 547].

Андрей Петрович Расторгуев - российский поэт, пере-водчик, журналист, общественный деятель, литературный критик; член Союза писателей России, член Союза журнали¬стов России, автор нескольких поэтических книг; кандидат исторических наук. Живёт в Екатеринбурге. Ранее жил и ра¬ботал в Республике Коми. А. П. Расторгуев вспоминает о начале сотрудничества с А. Е. Ванеевым: «Уже в 90-е в Сык-тывкаре я приступил к тем нескольким сонетам, которые получил на пробу от Альберта Ванеева. Те первые под¬строчники стали творческим вызовом. И следующие тоже, но по-другому. Вроде бы впрягся в проект - надо его дове¬сти до конца. Так и увяз лет на пятнадцать... <...> Он ушёл - а проект продолжился» [Расторгуев, 2021: 58]. Сам А. Е. Ване¬ев также отзывался о своём более молодом собрате по перу: «нас сближает и роднит то, что в эстетическом смысле у нас единая группа крови» [Ванеев, 2007: 347].

В нашей работе мы рассмотрим два стихотворения А Е. Ва¬неева в сравнительно-сопоставительном аспекте с переводами. И сборник коми сонетов А. Е. Ванеева, и сборник переводов открываются произведением, в котором разворачивается сюжет о рождении коми сонета.

Пöсь кывбурыд по лым вылын оз чужлы,
Оз эжсьыв ловъя дзоридзöн йи выв,
И товся лэбач сьывны оз по кужлы,
Оз лывкйöдлывлы гожся сьыланкыв.
Но шонтывлюны шайб ыркыд мусд
Пöсь сьöлöмъяса пиянуна нэм.
И ловзъылйс Куратовнымлöн муза,
И Комиын поэзияыс - эм...
Ме ылысъ-водзысъ мича мойд ог виччысь,
Тэ, олöм, öзъян съöлöм сöмын вичмöд
Да мыйкö мында сям да лун-вой сет.
Мед парма эрдын ас ног верми съывны,
Мед войвыв кöрöн öвгтс мыла кывбур
Да парма горöн шыалгс сонет.

[Ванеев, 1988: 4].

Мне говорят, что не звучат в снегах
Стихи, во льду ромашка не таится,
Что не зальются летней трелью птицы
Там, где пурга взметает белый прах.
Но край мой в долгих зимах не зачах,
Теплом сердец исконно он хранится.
Куратовской поэзии зарницы
Над тундрой разгораются в веках.
Пускай сокрыт от глаз грядущий путь,
Ты, жизнь, прошу, со мной подольше будь.
Чтоб кровь моя тобой была согрета.
Чтоб снежный Север в песне жил моей,
Чтоб гул тайги, распев её ветвей
Строкой сплетался в таинство сонета.

[Ванеев, 2001: 8]. Пер. Л. Никольской.

В первом катрене описывается суровость северной природы, борьба холода и тепла, которая маркируется кон¬трастными образами: пöсъ / горячий - лым / снег, тöвся / зимний - гожся /летний. Во втором катрене образу холод¬ного края противопоставляется образ людей с горячими сердцами, среди которых появляется первый коми поэт Ку¬ратов, и рождается поэзия. В терцете лирический герой об¬ращается к жизни с просьбой дать горячее сердце и время для творчества. Во втором терцете, сонетном ключе, рас¬крывается цель лирического героя-поэта - петь о родном крае по-своему, создавать сонеты с нежной мелодией тайги. Развитие лирического сюжета в оригинале и переводе сов¬падает, ритмический рисунок очень близок. Переводчиком умело воссоздан на русском языке образный мир оригинала: снег, цветок, птица, песня, край, сердце, Куратов, путь, звуки пармы (тайги), сонет. При этом найдены удивительно точ¬ные поэтические эквиваленты: оз лывкйодлыны - не зальются трелью, ылысь-водзысь - грядущий путь, мыйкö мын - да сям да лун-вой сет - со мной подольше будь.

Переводчик в некоторых местах усложнила поэтическую образность оригинала, сделав её более возвышенно¬торжественной: «Куратовской поэзии зарницы над тундрой разгораются в веках», и даже несколько витиеватой: «распев её ветвей строкой сплетался в таинство сонета». Сделано это достаточно деликатно, со вкусом, по стилистике не противо¬речит ванеевскому стиху. Как отмечает В. Н. Демин, «А. Ванеев принёс в коми поэзию ностальгию по возвышенному, <...> осветив её многоцветностью коми слова» [Демин, 1993].

Обратимся ещё к одному из удивительных творений А. Е. Ванеева - сонету «Поэзия - дзик нодкыв кодь жо ань» и его переводу «Поэзия загадочна как женщина».

Поэзия - дзик нодкыв кодь жо ань...
Оз лысом курöг бордйöн лэбав Муза,
Оз восьлав сшд тальöм ордым кузя,
Оз ставлы восьты ассьыс ав да сям.
Кон менам Муза? Гашкö, орччöн, тан,
И ачысмено корсьö чужаншын?
А гашкö, ылын, некор судзтöминын,
И мем озмыччыв нюмдöм чужöмбан?
Да Муза сшо сы выло и Муза,
Мый шоч да эттиа, код! сылы муса,
Мый лыда мортлы вöзйö сьöлöм би.
Оз сюртчы-сетчы сой пöлöдыс кутны,
Но ми воклы и сшд ыджыд шуö нин,
Мый асшöр Муза нэм чöж Кореям ми

[Ванеев, 1988: 94].

Поэзия загадочна, как женщина.
У Музы - не куриные крыла.
Не всем её объятия обещаны.
По целине тропа ее легла.
За птичьими, быть может, вереницами
слетит она по ясному лучу.
А, может, за годами многолицыми
я облика ее не различу...
На то она и трепетная Муза,
что редкие достигли с ней союза,
немногие взаимность обрели.
Но счастье для меня в тени сомнений
всю жизнь искать ее прикосновений
средь милой сердцу северной земли

[Ванеев, 2001: 98]. Пер. А. Расторгуева.

Данный сонет - о поиске и ожидании творческого вдохновения. В катрене называются её таинственные черты, по¬добные манерам загадочной женщины. Второй катрен со¬стоит из трёх риторических вопросов о своей Музе, лириче¬ский герой в сомнениях и смятении. В терцете он становит¬ся уравновешенным, к нему приходит понимание, что вдох¬новение и поэзия не всем даны. В сонетном ключе раскры¬вается понимание счастья поэта - оно в поиске той самой Музы, вдохновения, самой поэзии.

Первый стих и в оригинале, и в переводе завораживает красотой и совершенством: «Поэзия - дзик нöдкыв кодь жö ань.../ Поэзия загадочна, как женщина». Перевод красив и верен. Начало возвышенно, таинственно, как только может быть таковым образ загадочной женщины. Во втором стихе возникает образ низкого стиля: «оз лысом курöг бордйöн лэбав Муза - не облезлым куриным крылом летает Муза». Контраст очевиден: прекрасная Муза и безобразное куриное крыло. Создаётся саркастический эффект. В переводе этот образ сохранён, но в более мягкой, ироничной, форме: «У Музы - не куриные крыла».

Второй катрен первоисточника построен на риторических вопросах о нахождении Музы. Лирического героя одоле¬вают сомнения, смятение, неверие в появление вдохновения. В переводе лирический герой так же, как и в оригинале, раз-мышляет о возможности-невозможности встречи с Музой, но эти размышления даны в повествовательной форме, поэтому нет всплеска эмоций. Сомненья - есть, смятения - нет.

В оригинале пять раз повторяется слово «Муза». Автор прекрасно знает, что в сонете тавтология нежелательна, и всё же не просто допускает её, а ставит её преднамеренно в разных позициях - в конце стиха и в середине. В этой града¬ционной цепочке возникают различные смысловые нюансы. Так, в первом терцете повтор возникает в начале и конце стиха - возможно, в таком словесном нагнетании кроется ирония поэта: «Да Муза сшö сы выло и Муза» - «Да Муза она на то и Муза».

В переводе слово Муза встречается всего дважды, один раз наделяется эпитетом «трепетная», принадлежащим к высокому стилю речи.

В целом, основной образно-лексический состав в переводе воссоздан. В то же время мы видим, что перевод эмо¬ционально более ровный, лишён контрастных оттенков чувств оригинала: от возвышенной загадочности до оттен¬ков сарказма самоиронии, от смятения (риторические во¬просы) до смирения. Лирический герой оригинала более страстный, а перевода - более философски настроенный.

Приведём некоторые наиболее удачные, по нашему мнению, переводы отдельных строк, образов, фрагментов из разных сонетов и попытаемся понять, как переводчиками решается вопрос ритмической точности и образной верности.

1.
«Мый турöб - наян, тундра - лют да скор»

[Ванеев, 1988: 16].

«Коварна тундра здесь, и зол пурги налёт»

[Ванеев, 2001: 19]. Пер. Л. Никольской.

В цитате оригинала при описании хмурого севера вна-чале возникает образ пурги: пурга коварна, затем образ тундры: тундра злая. В переводе они переставлены местами. Если в оригинале эпитеты идут после определяемого ими существительного, то в переводе они поставлены впереди существительного. Такая инверсия вместе с использованием краткой формы прилагательного придают описанию торже¬ственность, высокий стиль и вместе с тем усиливают устра¬шающую силу северной стихии.

2.
«Эм виччысьöмлöн аслыссикас кор:
Кын пув кодь шома, кушман вуж кодь курыд»

[Ванеев, 1988: 70].

«У ожидания есть терпкий привкус трав:
То кислый, как незрелая брусника,
То горький, как листок полыни дикой»

[Ванеев, 2001: 73]. Пер. Л. Никольской.

В данном стихотворении удивительно тонко описаны мельчайшие нюансы в изменении эмоций человека в пери¬од ожидания. В переведенной цитате верно выбраны и пе¬реданы «вкусовые качества ожидания: оно кислое и горькое. И хотя в оригинале сравнение «как корень редьки» передано другим сравнением: «как листок полыни дикой», оно переда¬ёт вкус такой горечи, от которой словно «горит» во рту.

3.
«Мед дозмор кыйны, съдла лэч эн сиав»

[Ванеев, 1988: 21].

«и на матерого медведя не ставят заячий капкан»
[Ванеев, 2001: 24]. Пер. А. Расторгуева.

Дословный перевод цитаты: «Чтоб поймать глухаря, не ставь капкан на рябчика». Переводчиком найден довольно удачный эквивалент афористическому выражению, но при этом усилен контраст. Глухарь и рябчик - это птицы из од¬ного семейства фазановых, рябчик - самая маленькая птица, немного крупнее голубя. Между медведем и зайцем отличия разительные и размером, и характером, и архетипичными чертами. Таким образом, в оригинале грань между образами более тонкая, требующая профессионального знания охот¬ника; в переводе контраст очевиден всем, он утрирован. В оригинале - ирония, в переводе - сатира.

4.
«Азумышöсь, кыдз тöвся парма-вор»

[Ванеев, 1988: 23].

«Всегда угрюмы, словно зимний лес»

Пер. А. Расторгуева [Ванеев, 2001: 26].
Данный перевод можно считать совершенным: выдержаны и порядок слов, и сохранение художественных средств сравнения и эпитета.

5.
«А муса мамой козьналiс мем сьöлöм»

[Ванеев, 1988: 25].

«живое сердце нежное - от мамы»

[Ванеев, 2001: 28]. Пер. А. Расторгуева.

Дословный перевод этого стиха: «А милая / любимая мама подарила мне сердце». Метафорическое высказывание базируется на концептуальных образах-понятиях каждого человека: «мама» и «сердце». И на коми, и на русском языках они затрагивают самые глубинные струны, рождают чув¬ства нежности, благодарности. В переводе применена пере¬становка существительных в предложении (своеобразная инверсия по отношению к оригиналу), тем самым несколько изменились субъектно-объектные отношения. Оба предло¬жения двусоставные, но коми - глагольное - показывает действие, а переводное - именное - действия не требует. В русском переводе пропуск глагола - приём эллипсиса - со¬здаёт более явную и долгую психологическую паузу. Эллип¬сис и инверсия «сердце нежное» придают событию и речи большую торжественность, значимость.

6.
«Да байдöгъяс мозузьлiмдй лым пиын»

[Ванеев, 1988: 40].

«купались куропатками в снегу»

[Ванеев, 2001:41]. Пер. А. Расторгуева.

В стихотворении говорится о суровом, голодном детстве и самостоятельном взрослении, потребовавшем неимовер¬ных усилий. Несмотря на все трудности, дети войны сохра¬нили благодарность и верность родной земле. Буквальный перевод представленного коми выражения: «И как куропатки спали в снегу». Это и реалия (уставшие дети засыпали в сне¬гу), и поэтический образ, связанный с северной пернатой птицей. Зимой, чтобы согреться и добыть еду, куропатки ны¬ряют в сугробы, там они находят корешки растений и пере¬жидают сильный ветер. Перевод получился более поэтичным и динамичным: во-первых, вместо сравнения, которое гово¬рит о подражании пернатой птице, использована высшая форма метафоры - симфора, которая показывает полную слитность детей с птицами, словно превращение их в куропа¬ток; во-вторых, выражение «купались в снегу» как раз отра-жает уподобление движений детей движениям этих птиц.

7.
«И гулю выло кырнышон озусъласъ»

[Ванеев, 1988: 59].

«На голубя он коршуном не канет»

[Ванеев, 2001: 63]. Пер. А. Расторгуева.

Это строчка из стихотворения «Код ачыс морт, век сiйö эскö мортлы» / «Кто человечен, верит человеку». Афоризм переведен точно, отсылает нас к басне Лафонтена «Коршу¬ны и голуби» о войне пернатых [Лафонтен]. По сюжету бас¬ни, коршуны жестоко боролись друг с другом, голуби отпра¬вили послов для заключения мира; в итоге коршуны всю агрессию направили на голубей.

Этимологию слова «сонет» ведут от итальянских слов «пе¬сенка» и «звук» (ит. зопеПо, зопе! - песенка, зоп - звук) [Квятковский, 1966: 275]. Следовательно, один из основных призна¬ков данного жанра - звучность. Звуковая мелодика может проявляться на разных уровнях произведения. Рассмотрим на уровне внутреннего, аллитерационного, ассоциативно-звукового строя оригиналов и переводов двух прекрасных со¬нетов о любви: «А волi кад, и колльöдчывлгм ми» [Ванеев, 1988: 129] (в переводе А. Расторгуева «Было время - души были полными» [Ванеев, 2001: 130]) и «Эн майшасъ, донаöй, и лöня- шаняузъ» [Ванеев, 1988: 131] (в переводе Л. Никольской «Пе¬чальная и нежная усни» [Ванеев, 2001:131].

В сонете «А волi кад...» и его переводе ощущается силь-ная ностальгия по ушедшей любви, желание вернуть её. В оригинале это совершается через мотив возвращения к лю¬бимым местам. В первом катрене возникает эротический образ женщины через описание её волос. Во втором катрене - счастливое лицо, пылающее малиновым цветом. В первом терцете - любимая прижалась к груди лирического героя, и он понимает, что это та единственная, предназначенная ему судьбой. В сонетном ключе лирический герой через много лет посещает это место свидания один, и его душа остается в смятении.

А волi кад, и колльöдчылiм ми
Да вордлiм ёрта-ёртлы сымда бурсö...
Тан сынавлт тэ гыби лэччысь юрси
И вомад курччин вöсньыд турун сi
Тан копыртчылшс тэлань льöмпу вож
Да вöзйис еджыд дзоридз тэныд сöмын,
И шуда чужöм ыпйис öмидз рöмöн,
Горд кыа кытчöдз вор сайö эз вош.
Со танi менам морöс бердо лясы,
Сэкмöвпöй волш асылыс кодь ясыд,
Мый тэысь кындзи некод мем оз ков.
Со танi, танi... Куттиöм ыркыд тöлыс!
Меуна во мысьт танi öтнам вöлi,
Да эз тай личав менам сибдöм лов

[Ванеев, 1988: 129].

Было время - души были полными
И звучали нежные слова.
Волосы твои спадали волнами,
От любви кружилась голова.
Здесь ложились наземь покрывалами
Свадебных черёмух лепестки,
И лицо твое зарею алою
Отражалось в зеркале реки.
Поцелуя первого смятение,
И в одно мгновенье - озарение:
Только ты на долгие года!
Только ты... А ветер с полуночи!
Ветер без тебя... А сердце полнится,
Снова замирая, как тогда...

[Ванеев, 2001: 130]. Пер. А. Расторгуева.

В течение всего стихотворения маркируется слово «танi» (здесь). В первом и втором катренах оно чётко ещё не определяется. Но звуковой фон с согласными -т- и -р- настойчиво ведет к нему: «ёрта - ёртлы - бурсд (друг - дру¬гу - доброе), тан - тэ - юрси - (здесь - ты - волосы), курччин - турун (кусала - трава), тан - копыртчывлт -тэлань (здесь - наклонялся - к тебе), тэныд - рöмöн - горд - вор (тебе - цветом - красный - лес), тан - морде - бердо (здесь - к груди)». Что-то тревожащее слышится в глубине сердца. В последнем терцете аллитерация «та-та-ш-тд-на-та-тна- тай» чётко выделяет слово «танi». В переводе динамика звукового фона несколько иная. В первой половине фон со¬здают аллитерационные сочетания «-ол-ло-оло-ол-ила-оло; - ала-ало-оло; елу-олу». Усиливается образ спадающих волна¬ми волос. В сонетном ключе значимым становится аллите¬рация «-то-ты», тем самым подчёркивается сочетание «только ты».

Первая часть коми сонета - пробуждение воспоминаний - более драматична, а перевода - более возвышенна. В коми произведении в центре - место свидания, а в русском вари¬анте - субъект любви. При смещении акцента с простран¬ства на субъект меняется не только восприятие и пережи¬вание события, но и характер чувства, объектом которого в коми стихотворении являются и любимая, и место любви одновременно, неразрывно. Для коми поэзии это очень су¬щественно, так как с темой любви к женщине традиционно связана тема малой родины.

Сонет А. Ванеева «Эн майшась, донаöй...» / «Печальная и нежная, усни» полон восхищения возлюбленной, пожеланий любимой бесконечного и безмятежного счастья, благодар¬ности за взаимные чувства.

Эн майшась, донаöй, и лöня шаня узь
Да вöтав светас медся мича вöтъяс,
Мый нэмным кузь, мый радейтчöмным öдъя,
Мый тэа-меа костö зэр оз усь.
Мед нимкдясьöмлы оз тыдав пом,
Мед шуда аньöн дыр на чайтан асьтö.
И кöсъя ме, мед менсьым нимбе казьтö
Шань вöтъяс аддзиг, калькнитчыштöм вом.
О, кутшöм муса тэнад матыс лов шы!
И лбеьыда мем тэкöд орччöн овсьö,
Лым еджыд морöс бердад, менам юсь.
Ме тэнад кокни лолалöмысь бурда.
Вай пельпом вылом пукты ассьыд юртö
Да чöкыдунмöн асылöдзысузь

[Ванеев, 1988: 131].

Печальная и нежная, усни.
Пусть сны твои, скользя неуловимо,
Расскажут, что любовь неугасима
и ливень не зальёт её огни.
Пусть будут длиться радостные дни,
И все несчастья пролетают мимо.
Молю тебя: мое простое имя
Во сне губами теплыми шепни.
Лебёдушка моя, мое сиянье!
Как сладко в тишине твое дыханье,
Как солнечно и вольно я живу!
Один твой взгляд приносит исцеленье...
Так пусть твои счастливые виденья
Ничем не омрачатся наяву

[Ванеев, 2001: 131]. Пер. Л. Никольской.

В коми сонете по всем четырнадцати стихам звучит ал-литерация согласного -м-: «ма-ми-ми-ме-мы-му-мд...». Наиболее часто повторяются слоги «-ме-мы-». Такое звуко¬вое сопровождение подчёркивает местоимение «ме» (я). Эмоциональное высказывание целиком сконцентрировано на лирическом субъекте. В то же время в каждой строфе со¬нета в повторах слов «узь, вот» (спи, сон) озвучен мотив сна, который маркирован звуком «у» в словах «кузь, усь, юсь, ун (длинный, падай, лебедь, сон)». В переводе Л. Никольской звуковыми повторами также выделены два слова: «сон» и «мой». Переводчик сумела сохранить звуковую маркировку направленности субъекта на себя. Хотя поэтический сло¬варь довольно отличается от оригинала, но сохранено един¬ство в лексическом и звуковом оформлении ключевого мо¬тива «мой сон».

Исследователи справедливо отмечают, что в сонетах о любви А. Е. Ванеева «раскрылись лучшие черты его поэти¬ки» [Демин, 1997: 209]. Такая оценка в полной мере отно¬сится к рассмотренным сонетам. Существенную роль в от¬ражении чувства любви лирического героя играет звуко¬пись образа на коми и русском языках. В одном случае сме¬щение звуковых акцентов в переводе привело к некоторым изменениям в образе лирического героя и его чувстве люб¬ви (А. Расторгуев), другой пример свидетельствует об их тончайшем воспроизведении на ассоциативно-звуковом уровне (Л. Никольская).

Анализ сонетов А. Е. Ванеева и их переводов на русский язык на образно-лексическом и ассоциативно-звуковом уровнях показал следующие предварительные результаты: имеются художественно и стилистически верно, близко к оригиналу выполненные переводы; умело переданы чув¬ства лирического героя, их динамика; воссоздан образный мир поэзии А. Е. Ванеева; переводчиками найдены эквива¬ленты на уровне лексических художественных средств (эпитетов, сравнений) и звукописи; сохранены жанровые признаки и строфика сонетов, верно передан ритмический рисунок стихов; трансформации касаются в основном при¬дания высказыванию философского звучания в развитии лирического сюжета и более возвышенно-торжественного тона в сонетном ключе.

В рассмотренных сонетах проявились тонкий вкус и творческая интуиция переводчиков, умело воссоздавших на русском языке образ лирического героя коми поэта, особен¬ности поэтического стиля А. Е. Ванеева.

***
1. Ванеев А. Е. Войвывса сонетъяс : кывбуръяс. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1988. 224 л.б.

2. Ванеев А. Е. Северные сонеты : стихи. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2001. 208 с.

3. Ванеев А. Е. Бöрйöм гижöдъяс. Т. 3. Литература йылысь гижöдъяс, очеркъяс, висьтъяс, ёрта сёрнияс, казьтылöмъяс. Сык¬тывкар: ГУ «Редакция журнала "Арт"», 2007. 640 с.

4. Ванеева И. М„ Сметанин А. Ф. Альберт Егорович Ванеев : материалы к совместному заседанию Президиума Коми научного центра Уро РАН и ученого совета Института ЯЛИ Коми НЦ УрО РАН. 3 октября 2008 г. Сыктывкар, 2008. 68 с.

5. Ганова Е.Ф. Я родился под северной звездой: творческий портрет народного поэта Республики Коми А. Ванеева. Сыктыв¬кар: Коми кн. изд-во, 2003.144 с.

6. Гаспаров М. Л. Сонеты Шекспира - переводы Маршака // О русской поэзии: анализы, интерпретации, характеристики. СПб.: Азбука. 2001. С. 389-410.

7. Гроссман Л. П. Поэтика русского сонета // Гроссман Л. П. Цех пера. Эссеистика. М.: Аграф, 2000. 557 с.

8. Демин В. Н. На собственной дудке играю // Красное знамя. 1993.16 июля.

9. Демин В. Н. «Мне мила земля моя родная» (А. Ванеев] // Демин В. Н. Под кронами сосен. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1995. С. 227-237.

10. Демин В. Н. История и типология жанров коми поэзии. Екатеринбург: УрО РАН, 1997. 314 с.

11. Егорова С. Л., Попова К. А. Творческие контакты ученого и поэта А. Е. Ванеева (по материалам его эпистолярного наследия] // Вестник удмуртского университета. Сер.: История и филология. 2019. Вып. 3. С. 544-551.

12. Квятковский А. П. Поэтический словарь /науч. ред. И. Род¬нянская . М.: Сов. Энцикл., 1966. 376 с.
Лафонтен де Ж. Коршуны и голуби. ПВЬ: Ы1р8://онлайн- читать.рф/лафонтен-коршуны-и-голуби (дата обращения: 25.04.2023].

13. Никольская Т. «К зырянам Тютчев не придет»?.. ПВЬ: Ййр8://(1отр18а1е1.ги/?р=29312 (дата обращения: 28.06.2023].

14. Остапова Е. В. Звуковая маркировка образа в сонетах А. Ванеева и их переводах на русский язык // Г. Д. Красильников и тенденции развития прозаически жанров в национальных лите¬ратурах Урало-Поволжья: сб. статей / сост.: В. М. Ванюшев, Г. А. Глухова; отв. ред. В. М. Ванюшев. Ижевск: Удмуртский госу-дарственный университет, 2005. С. 149-151.

15. Расторгуев А. П. Перевод на русский язык должен воспри¬ниматься как русское произведение // Пыжа-поска / Переправа : литературно-художественный и научно-публицистический аль¬манах / сост.: Е. В. Остапова, Н. А. Обрезкова. Сыктывкар: Изд-во СГУ им. Питирима Сорокина, 2021. Вып. 1. С. 57-68.

Опубл. в: «Альберт Ванеев: «Чтоб в парме мог петь на своём языке…». Сборник статей о творчестве А.Е. Ванеева. Сыктывкар, изд-во СГУ им. П. Сорокина. Декабрь 2023 г.

15.12.2023

К списку
Создание сайта