* * *
Над Финским заливом такие сквозные ветра,
что рвется порою гранитная невская роба.
Похоже, со времени Рюрика, а не Петра
в чащобы и степи нас тужится выдуть Европа.
Но, лесостепное своё одолев забытьё,
до крайнего края недоброе не поминая,
мы снова вдыхаем отравленный воздух её,
причины нежданного холода не понимая…
Наверное, так же в пронзительный ветер и дождь
в шатре, в аромате еды и душистого дыма
расспрашивал гостя прохожего варварский вождь
про самые свежие сплетни имперского Рима.
И вновь на устах оживала литая латынь:
кто в детстве заложником был – тот навеки заложник…
И утром царапала ноздри степная полынь,
и тёплую кожу карябал лесной подорожник.