* * *
В золотом жерновке на руке перемелется жизнь, не хрустя –
прохлаждаться не надо, да незачем и в огород торопиться…
Плоть от жилистой плоти устроивших город железа живучих крестьян,
временами отец говорил нам: учите язык – пригодится.
Что он знал о Востоке и Западе, дальше Болгарии не побывав,
сыновьям на дорогу какие раздумывал верные метки?
В родовом почитании отчества или на собственный разум и нрав
я по юности ранней довольно умел по-немецки.
Но живая вода выгибает и сносит затворы лежачих плотин,
глину лижет и камень грызёт после вешней оттайки…
Обе дочери знают английский, а младшая – греческий и латынь,
а учить, получается, следовало китайский.
Да не время метаться, и некуда, и не к лицу,
словно юркие стайки у края земли начинающих рыбок…
И всего-то вдогонку могу я сегодня ответить отцу,
что по-русски пишу, говорю и читаю почти без ошибок.